Мастер киай-дзюцу

Шеп Лейси (это не настоящее имя) постоянно скучал. Я знал его в 1950-1952гг. в

Японии. Пытаясь сделать для Шепа все наилучшее я представлял его знаменитым

мастерам дзюдо, кэндо, каратэ, айкидо; какое-то время он учился под их

руководством. Очень малое время. Не было у Шепа ни терпения, ни выносливости,

как говорят русские. Это было плохо, так как тело у него было бесподобным по

степени развития мускулатуры и общему атлетическому тону.

Вспоминаю, как однажды мы проводили рандори (свободный спарринг в дзюдо) в

маленьком гимнастическом зале. Ему не хотелось тренироваться. Вскоре Шеп

посмотрел мне в глаза и сказал мягко как девушка: "Джон, не выпить ли нам

кефира?" Вот таким он был.

Говорю это для объективности, не по злобе. Несмотря на свои недостатки Шеп был

хорошим человеком. Я многим ему обязан. Без него не было бы этой главы. Вот как

все произошло...

В Сибуи (район Токио) начался вечер. Шеп и я, только что поужинав, стояли на

перекрестке и ждали смены сигнала светофора. В те годы токийское движение было,

конечно, не таким, как нынешнее, и водителей-лихачей было значительно меньше,

но они все же были камикадзе.

Зажегся зеленый, мы начали переходить улицу. Звук приближающихся шин заставил

нас остановиться, то же сделал небольшого роста японец и попытался рукой

остановить девочку, как позже выяснилось - дочь, но было поздно. Девочка

побежала вперед. У меня отличные рефлексы, тем не менее я стоял как вкопанный.

У японца, как оказалось в дальнейшем, рефлексы были еще лучше, но и он остался

на месте.

Здесь проявил себя Шеп Лейси. Он одним прыжком был уже там, схватил девочку и

упал, прекрасно ывполнив падение - это было очень удивительно, так как у него

никогда не было времени выучить данный способ. Такси проехало рядом, а Шеп с

девочкой остались целы и невредимы.

Восьмилетняя девочка - Митико - плакала. Маленький японец, успокаивая ее,

предложил нам пройти в ближайшую чайную.

Мороженое быстро высушило слезы девочки. Японец, Шеп и я потягивали чай. Японца

звали Дзюидзо Хиросэ, он был врачом и специализировался в ортопедии, возраста

лет 50, или, может быть, 60 - с учетом молодого вида азиатов. Мы продолжали

пить чай, японец благодарил и спрашивал, как выразить благодарность, Шеп

отвечал ему что, мол, ничего особенного не случилось, хотя не хотелось бы

повторить это еще раз. Мы продолжали говорить. Шеп всегда был очень болтлив;

вот и сейчас он сказал о моем интересе к боевым искусствам. Глаза Хиросэ

засветились ярким светом. Старые надежды поднялись в моей груди, а Шеп

продолжал рассказывать обо мне.

Хиросэ спросил, слышали ли мы о "ниндзюцу" - "искусстве терпеливых". Я слышал.

Ниндзюцу - это секретное искусство, с которым были знакомы очень узкие круги

самураев до и во время эпохи Токугава. Они могли переходить пешком реки,

используя плывущие куски дерева, пройти 150км в день, перелезать через

семиметровые стены и делать другие непосильные для обыкновенного человека трюки.

Хиросэ улыбался когда я говорил это, и кивал головой до окончания моего

рассказа.

"То, что вы говорите - правда", - сказал он, - "но видели ли вы когда-нибудь

мастера ниндзюцу?"

Я вздохнул и сказал, что не видел, хотя слышал что как будто несколько мастеров

еще живы, но мне не удалось никого найти. Добавил, что многое отдал бы, чтобы

поговорить с мастером ниндзюцу.

На это Хиросэ ответил: "Не надо ничего давать. Мистер Лейси заработал вам

демонстрацию. Я, как вы правильно заметили, один из тех немногих мастеров,

которые еще живы. Могли бы вы прийти по этому адресу в следующий вторник, в

семь часов вечера?" И он дал каждому из нас по визитной карточке.

Можете быть уверены, что в назначенное время мы уже снимали туфли у входа в

роскошный дом.

Чай принесла служанка в кимоно. Она вышла, и мы остались втроем. Без дальнейших

вступлений Хиросэ начал рассказ о ниндзюцу. Он рассказал о его происхождении и

истории. Возникнув до Токугавы из военной необходимости для самураев оно

процветало, потом (в мирное время) начало терять свое значение, а с появлением

современного оружия стало отмирать. Хиросэ быстро изложил философские принципы,

базирующиеся на буддизме и даосизме, и перешел к практике.

"Мастер ниндзюцу", - сказал он, - "должен уметь ходить бесшумно, дольше и

быстрее, прыгать выше, драться лучше, прятаться легче и убегать быстрее, чем

другие самураи. Тренировка бойцов была более тяжелой, чем что-либо в мире. В

течение многих лет нужно было почти каждую минуту использовать для подготовки

тела".

Хиросэ попросил меня выкрутить его запястье. Я сделал захват и начал сжимать. С

щелчком он вывихнул свой лучезапястный сустав. Я держал его, но это было все

равно что держать мягкую скатерть. Нельзя ведь вывихнуть сустав который уже

вывихнут! То же самое он проделал с локтем, плечом, коленом, ступней. Короче

говоря, это был человек которому нельзя сделать болевой прием.

Тогда он попросил, чтобы его связали. Я знал уникальные способы, так как

несколько лет назад две недели провел в Чэнду, в Китае, с большим мастером по

связыванию. Он мог выкрутиться из любых узлов, в которые его запутывали, а вас

связал бы так, что можно было бы шевелить только глазами. Я связал Хиросэ одним

из тех методов, когда любая попытка освободить руку или ногу ведет к тому, что

можно задушить себя. Через тридцать секунд Хиросэ уже стоял, улыбаясь.

И все же он сделал мне комплимент: "Где", - спросил он, - "вы обучились этому?"

Я пояснил. Он кивнул, сказав, что это очень хороший способ связывания.

Подумалось, что если его просто связать, то он бы развязался моментально!

После этого Хиросэ предложил мне душить его сзади. Я был очень силен в

"симэ-вадза" в дзюдо; только два или три японца могли составить мне конкуренцию.

И вот Хиросэ бросил мне вызов.

Сделал хадака-дзимэ; он поник. Опять аналогия со скатертью. Я продолжал душить,

пока не убедился, что он потерял сознание. Освободив его я отступил назад,

чтобы тело рухнуло, но оно не рухнуло! Оно, то есть он, стоял на месте и

улыбался.

"Это все?" - спросил он.

Я был воистину потрясен. Он не дал никакого объяснения, а сразу перешел к

следующей демонстрации.

Зашел ассистент, одетый в хакама, неся кусок дерева (45ч15ч10см) и японский меч.

Ассистент и Шеп держали дерево, а Хиросэ одним быстрым движением разрубил его

мечом.

Отдавая меч ассистенту он повернулся ко мне.

"Это было просто чтобы показать остроту меча, а не мое умение с ним обращаться

- в этом у меня особых способностей нет. А теперь смотрите. Путем концентрации

я буду выделять отдельные части своего тела так, что меч не сможет пройти

сквозь кожу".

Он стоял торжественно, но вполне расслабленно. Помощник с мечом был рядом.

Наконец Хиросэ указал на свой правый бицепс левым указательным пальцем.

Помощник взял меч и опустил его ребром на указанное место. Хиросэ стоял с

вытянутой рукой. Ничего не случилось - крови не было, только небольшая красная

линия от давления лезвия.

"Занимались ли вы кэндо?" - спросил Хиросэ.

Когда я сказал, что в этом виде у меня лишь второй дан, он засмеялся: "Этого

вполне достаточно чтобы знать, как размахивать мечом". Потом он попросил меня

ударить изо всей силы по его левому предплечью. Он попросил меня хорошо

целиться, так как если я попаду выше локтя, то будет очень нехорошо.

Я взял катану у ассистента, нацелился и резко опустил оружие. Не скажу что изо

всей силы, так как боялся промахнуться,, хотя, конечно, этой силы было бы

вполне достаточно, чтобы перерубить кусок дерева, который перерубил Хиросэ.

Нет, полруки не упало на пол, не потекла кровь, Хиросэ не закричал и не потерял

сознание! Не веря своим глазам я смотрел на его руку. Красная полоса проходила

по коже - и это было все. Мастер снова пригласил нас сесть.

"Я не буду говорить о том, что то, что вы видели - это не артистизм. Очень мало

есть бойцов, которые могут подобное делать, но в этом есть свой недостаток:

никто еще не смог защитить таким образом все тело - только отдельные части.

Показанное имеет очень ограниченное применение. Не буду же я во время

настоящего боя просить противника наносить удары в ту или иную часть тела. Но

есть куда лучший метод, которым я владею и к которому у меня нет претензий.

Показать?"

Я быстро ответил утвердительно, и он начал.

"Эта система - еще более редкая чем ниндзюцу. Она называется киай-дзюцу. Вы

слышали о ней?"

Я сказал, что слышал, но мне казалось что она сверхчеловеческая и не подлежит

научному пониманию.

"Нет", - ответил он, - "не сверхчеловеческая. Скажите лучше - сверхнормальная.

В боевых искусствах очень много того, что требует только сосредоточенной

практики, дабы понять, что это - не небесное а земное. Киай-дзюцу - искусство

крика - хотя и редкое, но все же известное не только в Японии. Я думаю что есть

и китайцы владеющие этим, а троянец Гектор - разве у него не был ужасающий

крик? Слышал также, что древние ирландские воины с помощью героического крика

гнали вражеские армии вспять. Говоря о легендах, вспомним древнегреческий миф о

Пане, чьи крики в лесах пугали людей. Кстати, от его имени и произошло слово

"паника".

Но вернемся к теме. Киай-дзюцу - не сверхчеловеческое. Однако при этом

требуется врожденный талант. У некоторых людей есть талант, но они не осознают

его в достаточной степени чтобы развивать. Я знал одного буддийского священника,

который однажды зашел в конюшню спросить дорогу. Он сказал несколько слов и

крыша обвалилась! Его голос был точно подходящим, настроенным под это здание.

Это случалось с ним так часто, что в последствии он стал говорить только

шепотом.

Если вы сомневаетесь в физике этого искусства, то соедините вместе скрипку и

стакан. При нужной ноте стакан разобьется. Карузо мог сделать это своим голосом.

В области инфразвука и ультразвука ученые получают тепло, холод, режут. Почему

же нельзя убивать? Киай-дзюцу состоит в тоне, вибрациях, артикуляциях, и -

самое главное - в духе или воле, но я обещал демонстрировать, а не читать

лекции".

С этими словами он дал знак ассистенту, который встал и подошел к нему. Хиросэ

резко ударил его в лицо; из носа хлынула кровь. Она шла примерно пятнадцать

секунд, вдруг я услышал странный звук откуда-то снизу. Он раздался как удар

грома. Я смотрел то на мастера, то на ассистента. Кровь остановилась

одновременно со звуком!

Хиросэ продолжал: "Я говорил, что у меня нет претензий к этому искусству. Это

превосходное боевое искусство. В уличной схватке им могут убить даже лучшего

бойца мира. А мертвому какая разница, случайно он убит или не случайно!?

В киай-дзюцу случайностей не бывает. С его помощью можно ранить и убивать на

расстоянии, которым не может воспользоваться противник для своей выгоды.

Становится уже поздно, но у нас еще есть время для последней демонстрации.

Можно ли вас попросить быть моим партнером?"

Не слишком охотно я согласился.

"Хорошо. Вы находитесь в трех метрах от меня. Мистер Лейси будет считать до

трех. При счете "три" вы должны встать и атаковать меня".

Шеп начал считать. При счете "три" я встал и рванулся к Хиросэ, но через

мгновение вернулся, поняв, что Шеп еще не сказал "три". Я ничего не услышал и

ничего не почувствовал, но что-то случилось, так как Хиросэ и его ассистент

стояли и разговаривали на низких тонах.

Я очень плохо соображал, мозг был как в тумане. Я повернулся к Шепу. Он

по-идиотски смеялся.

"Кончай смеяться и говори "три", - сказал я. Шеп засмеялся еще сильнее. Потом

он остановился и сказал: "Так Джон, я же сказал!" "Но Хиросэ не кричал!"

Наконец я понял, что он кричал, боже, как он кричал!!!

Содержание раздела